В Солнечной стране, где круглый год все цветет и всегда что-нибудь поспевает, счастливо жил трудолюбивый народ. Но не бывает счастья без несчастья. Несчастья в Солнечной стране случались редко, всякий раз одни и те же. Называли их страшным именем ─ саранча. Крылатая саранча налетала бескрайними тучами, отчего меркло солнце, как в самые... 
Получается на белом свете и так: родится сказка, поживет среди людей и умрет. Или заснет. Спит год, другой… Сто лет спит. Двести спит. Спит до тех пор, пока ее жизнь не разбудит. Именно так было и с этой сказкой. Она очень долго спала, и ее разбудили, затем переодели в новое платье, потому что старое, в котором она уснула, оказалось весьма... 
Некогда на свете жила до безумия злая и до ужаса страшная королева. Все это унаследовала она от своих предков: королей и королев, герцогов и герцогинь, царей и цариц, графов и графинь… Они из рода в род приближались все более и более к зверям в обращении со своим народом. Они, обожая хищников, изображали свое могущество на фамильных гербах в... 
На реке Усолке трое взрослых рыбаков за одно утро еле-еле два десятка плотвы наловили. А паренек, сидевший поодаль, то и дело таскал рыбку за рыбкой и за утро поймал никак не менее пяти-шести десятков плотвиц. Тогда рыбаки спросили у него: — Почему у тебя такая удача, а у нас нет? Может быть, это место рыбное? — Да нет, —... 
Однажды... или, скажем, в одно самое древнейшее, доисторическое утро раскрылся незнаемый на земле цветок, красу которого не осмеливались описать и древние пииты. Не берусь за это тем более я... Дорисуйте в своем воображении красоты этого цветка, представьте его благоухание, прелесть красок, нежность лепестков и все, чем был потрясен старший сын... 
Пришла Мишина мама после работы домой и руками всплеснула: — Как же это ты, Мишенька, сумел у велосипеда колесо отломать? — Оно, мама, само отломалось. — А почему у тебя, Мишенька, рубашка разорвана? — Она, мамочка, сама разорвалась. — А куда твой второй башмак делся? Где ты его потерял? — Он, мама, сам куда-то... 
В наших местах что ни гора — то сказка, что ни пригорок — то присказка. Всего не переберешь, а кое-что можно перелопатить. Вот, скажем, про Лысую горушку да про Чертозная Викторовича вспомним. Жил-был на Лысой горушке Федяй Огольцов. По прозвищу Божья Милость. Так его прозвали за то, что горел он несчетно по божьей милости — от молнии. Только... 
Как-то царь в Вятке губернатора сменил. Нового назначил. Когда оглядывал новый губернатор старый губернаторский дом, возьми да и не приглянись ему мебель. А мебель самая лучшая — наших мастеров. Сна лишиться можно, как прожилки дерева играют. Глаза повыглядеть на резьбу впору. Полировка такова, что себя в ней видишь. И фасон такой молодой, что... 
Жил в мельничном ларе мучной червь Дармоед. Наелся он как-то свежей муки, выполз на край ларя, зевнул и спросил: — А кто мелет муку? — Как это — кто? — проскрежетал жернов. — Я! — Нет, я, — проскрипела на это деревянная рабочая шестерня. — Я кручу ось, на который ты, жернов, сидишь. Значит, я и мелю муку. — Это еще что? — заспорил... 
Доменщик Андрей Вавилович сказывал этот сказ так: — Нынешние-то хорошие люди не сами собой народились. Деды, отцы, матери у них были. Наши светлые деньки тоже ведь не из ничего занялись. В старые годы хоть и в темноте жили, а свет брезжил. Владимир-то Ильич еще в канун нашего века негасимый огонь в людских сердцах высек. Это я все для... 
Эта сказка еще в кои веки, давным-давно сказываться начала, а досказаться и по сей день не досказалась. И живет она, как изба без крыши, как шуба без воротника, как петух без голоса. И кто только ее ни досказывал — дедов дед, бабкина прабабка, седой мудрец, рыжий хитрец, — никто не сумел досказать. И я не берусь. Кому надо, тот пусть ее и... 
Нож и Вилка долго служили хорошим столовым прибором. У них были красивые костяные ручки, затейливая резьба. Их подавали к столу даже после того, когда они несколько устарели. Потому что все любовались ими и говорили: — Ах, какая это заслуженная антикварная пара! И все было бы хорошо, но Нож начал портиться. Или годы, или что-то... 
Любила Тата плакать. Так любила, что хоть и не надо, да плачет. ─ Перестань по-пустому плакать, Таточка, ─ говорит ей бабушка. ─ Голос выплачешь. Без голоса тебе будет плохо жить. Не поверила Тата бабушке и еще громче заплакала. Плакала Тата, плакала да и выплакала свой голос. Слезы текут, рот открывается, а плача не получается. Голос... 
По вечерам мы нередко проводили время в корабельном салоне, и бывалый моряк Сергей Сергеевич рассказывал нам презабавные истории. Вот что он рассказал однажды… — Наш крейсер находился в учебном плавании. Был тихий летний день. Море — как зеркало. Хорошая видимость, только солнце слепило глаза вперёдсмотрящим. Вперёдсмотрящими в этот час... 
Жил да был сталевар. Вдовец. Большого огня мастер. А сердце у него было еще больше. Пока его дочь-малолетка не подрастет, он решил не жениться. Любила дочь отца. Как братца старшего любила, как верного советчика. Невылюбленную любовь к матери на него изливала. Когда же заневестилась дочь, сталевар ввел в дом жену. Хорошую женщину взял... 
Заспорила Туча с Рекой, кто кого породил. Туча ли Реку дождем наполнила. Река ли Тучу из себя выпарила? Заспорил Арбуз с Семечком, кто кого вырастил. Арбуз ли Семечко или Семечко — Арбуз? Заспорила Рыба с Икрой, кто кому мать. Рыба ли Икре, Икра ли Рыбе? Глядя на них, и Яйцо с Курицей старинный спор подняли — кто раньше на свет... 
В одной стране никудышный царь Балдей правил. Ну, и стольники-пристольники, дьяки думные тоже под стать ему недоумками слыли. А народ в этой стране на редкость был дошлый. Много в народе мастеров было разные разности придумывать, хоть, к примеру, Фоку того же взять… О нем и сказка. Как-то посеяли мужики царю Балдею горох… Земля в тех... 
И о чем только не рассказывает Говорливый камень на реке Вишере! Хорошая у него память. Он знает даже и то, что было много миллионов лет тому назад. Вот что рассказал он как-то прибрежным хвойным лесам и крутым берегам Вишеры. Может быть, вы не поверите, только там, где сейчас растут леса, высятся Уральские горы и наливаются колосья ржи... 
Ничего Надя делать не умела. Бабушка Надю одевала, обувала, умывала, причесывала. Мама Надю из чашечки поила, с ложечки кормила, спать укладывала, убаюкивала. Прослышала Надя про детский сад. Весело там подружки играют. Танцуют. Поют. Сказки слушают. Хорошо детям в детском саду. И Наденьке было бы там хорошо, да только не взяли ее туда. Не... 
Однажды я поехал на московский Птичий рынок, чтобы купить попугайчиков, а купил лисенка. Купил, не желая этого. Тетка, продававшая лисенка, так настойчиво предлагала его, а лисенок был до того симпатичен и стоил так недорого, что я купил его вместе с корзинкой и привез на дачу, которую мы арендовали под Москвой. Жилье для лисенка... 
В одном новом велосипеде жили-были два колеса. Переднее и Заднее — ведущее и ведомое. Так как ведущего от ведомого отличить иногда очень трудно и на этой почве нередко возникают споры, велосипедные колеса тоже заспорили. Заднее Колесо утверждало: — Если я двигаю велосипед, если я его веду, — значит, я и есть ведущее... 
У одной вдовы сын рос. Да такой пригожий, даже соседи налюбоваться на него не могли. А про мать и говорить нечего. Рукой-ногой ему шевельнуть не дает. Все сама да сама. Дрова-воду носит, пашет-жнет-косит, на стороне работенку прихватывает — лаковые сапоги да звонкую гармонь сыну зарабатывает. Вырос у матери сын. Кудри кованым золотом вьются... 
Бывает, что сегодня и вчера переплетаются в одном узоре так, что ты не можешь разлучить минувшие и наши дни. Они, как мать и дети, живут в одной семье — в одном рассказе… В прошлом году меня зазвали на день рождения Светланы — дочери моего школьного товарища, с которым я виделся довольно редко. Светлане исполнилось двадцать лет, и она училась... 
В школе, где учился мой юный друг Коля Ладогин, многие увлекались коллекционированием почтовых марок. А Коля был самым заядлым коллекционером-филателистом. У многих были редкие и очень интересные марки, а уж у Коли-то нечего и говорить. Но все же ни одному из мальчиков не удавалось и не удалось бы создать такой коллекции, которая могла бы... 
В детском саду было много шкафов, много стульев, много салфеток и полотенец, тоже много. Много всего, а каждый свое узнает. На своем стуле сидит. Своим полотенчиком утирается. ─ Как это так? ─ спросила Надя, когда ее в первый раз в сад привели. ─ Как они все это запоминают, не путают? ─ Да очень просто, ─ ответила воспитательница. ─ По... 